|
И. Герасимов,
член Идеологической комиссии
Центрального комитета Рабочей партии России
КОММУНИСТЫ ИСТИННЫЕ
И «КОММУНИСТЫ» СОРОСОВСКИЕ
Когда антикоммунизм, взращенный на ревизионизме поздней КПСС стал выдыхаться, а загнивающий, паразитический характер капитализма вновь стал очевиден, люди потянулись к марксизму. Остановить это движение невозможно и финансовый капитал принял решение его возглавить. «Повернул налево» Ходорковский, а за ним посыпались как из рога изобилия профессиональные «левые» блогеры, политики, движения… Вроде бы хорошо, кругом беседы на «марксистские» темы, даже если ведутся споры — это борьба светлого и прогрессивного с ещё более прогрессивным и светлым. Но не тут-то было.
Кто, по определению, коммунисты? Это те, кто соединяет научный социализм с рабочим движением. Без теории рабочее движение безнадежно вязнет в трясине тред-юнионизма и никаких перспектив не имеет. Но и интеллигенты, штудирующие Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина не участвуя в организации рабочих в борьбе за свои насущные интересы, — в лучшем случае, знатоки марксизма, но никак не коммунисты.
А кто такие «левые»? В Коммунистическом манифесте Маркс и Энгельс рассматривают 5 «социализмов» из которых 3 — феодальный, мелкобуржуазный и «истинный немецкий» реакционны, а прогрессивен только один, да и тот утопический. Причем носители реакционного социализма могут выглядеть очень даже «радикально» — вспомним мелкобуржуазную партию социалистов-революционеров, партию физического террора. Двадцатый век добавил в когорту социализмов также весьма «радикальный» национал-социализм.
И лишь научный социализм, он же марксизм-ленинизм, или просто ленинизм, есть учение об организации пролетариата, построении им своего государства — государства диктатуры пролетариата и, в дальнейшем, полном стирании классовых различий, в первую очередь различия между людьми умственного и людьми физического труда и, соответственно, отмирании государства.
А куда ведут «левые» политики и блогеры, нередко кичащиеся друг перед другом своей «революционностью»? Куда угодно, только не по этому пути.
Начнем с того, что вся «левая» публика с яростным упорством «не желает» понимать, что такое промышленный пролетариат или рабочий класс. Попалась, к примеру, на глаза Семину работа Энгельса «Принципы коммунизма», где есть такое высказывание: «Пролетариатом называется тот общественный класс, который добывает средства к жизни исключительно путем продажи своего труда, а не живет за счет прибыли с какого-нибудь капитала». Ага, кричит Сёмин, вот, Энгельс ещё писал, что программисты, журналисты, юристы и т.п. — самый что ни на есть пролетариат.
«Капитал» Маркса он, скорее всего, не открывал. А если бы открыл — прочёл бы там, что труд — это целесообразная производительная деятельность. Ни создание программы, ни выступление в суде, ни написание статьи производительной деятельностью и, следовательно, трудом в политэкономическом смысле этого слова не являются. И хотя выражение «умственный труд» имеет хождение, здесь правильнее говорить о деятельности.
Поэтому и не любят эти «левые» рабочих. Ленин писал в «Великом почине»: «Карл Маркс в «Капитале» издевается над пышностью и велеречивостью буржуазно-демократической великой хартии вольностей и прав человека, над всем этим фразерством о свободе, равенстве, братстве вообще, которое ослепляет мещан и филистеров всех стран вплоть до нынешних подлых героев подлого бернского Интернационала. Маркс противопоставляет этим пышным декларациям прав простую, скромную, деловую, будничную постановку вопроса пролетариатом: государственное сокращение рабочего дня, вот один из типичных образчиков такой постановки». Что изменилось с тех пор? «Левых» говорунов сокращение рабочего дня по-прежнему не волнует. И борьбу за сокращение рабочего дня они спесиво называют «экономизмом», нахально ссылаясь при этом на работу Ленина «Что делать?».
Далее Ленин пишет: «”Формулы” настоящего коммунизма отличаются от пышного, ухищренного, торжественного фразерства Каутских, меньшевиков и эсеров с их милыми «братцами» из Берна именно тем, что они сводят все к условиям труда». Но ведь какой злобой иной раз пышут «левые» на колдоговор, который вполне может быть написан рабочим и заключен в результате борьбы. Откуда раздражение? — Рабочие, создавшие и отстоявшие колдоговор, придет время, напишут и отстоят свою Конституцию. А всем этим «левым» надо же командовать рабочими! Не говоря уж о том, что у кого-то могут быть и хозяева, которым поднимающийся рабочий класс как кость в горле.
Семин пишет: «Никуда не исчез рабочий класс в Китае, в Бразилии, в Мексике, в...прости господи, США! Только там он плевать хотел на листочки с коллективными договорами и мнение продажных профсоюзов. Он устраивает wildcat strikes — самопальные, нелегальные забастовки. Сколько таких забастовок произошло на фабриках и заводах в России?» Вот так! Колдоговор не нужен, организация рабочих — профсоюз — не нужен, да здравствуют стихийные забастовки, которых, кстати, полно сейчас и в России. Интересно, он это излагает искренне или за деньги?
«"Материального производства" в стране практически не осталось» — говорит Семин. Но в Санкт-Петербурге только на крупных промышленных предприятиях после 30 лет деиндустриализации работает более 350 тыс. человек, из которых свыше 300 тыс — рабочие. Наши товарищи раздают газеты у проходных и они видят огромные потоки рабочих, идущие к Кировскому, Обуховскому заводам, ЛОМО, судостроительным верфям, в Морской порт. Не видеть рабочих может только тот, кого они не интересуют. Или кто сознательно лжёт.
Другой политик, имеющий имидж «левоватого», М. Делягин, нашел «новый революционный класс». И кто же это? Нет, не рабочий класс, противоречия которого с капиталом сейчас, по мнению Делягина, «ничтожны». Революционный класс сейчас, по Делягину, оказывается, буржуазия. С какой это стати? — А вот у нас, сейчас, оказывается, феодализм. И активная, с развитым самосознанием буржуазия, как и в феврале 1917 готова повторить… Хоть стой, хоть падай.
Но Делягин в этом своем выступлении сказал и очень правильную вещь — о необходимости сохранения и развития отечественного производства, которое является основой жизни работников и залогом развития России, в будущем — социалистической.
А вот троцкисты, к которым относится и Семин (американский воздух этому способствует), называют борьбу за сохранение и развитие отечественного производства «поддержкой русских капиталистов», «охранительством» и т.п. Им хочется видеть на месте России черную дыру, они с нескрываемым удовольствием рассказывают о последствиях деиндустриализации. Хочется им, чтобы деградировавший рабочий класс не писал колдоговора, не думал о своей организации для завоевания государственной власти, а, доведенный до отчаяния, выступил в качестве «пушечного мяса» для реализации более чем сомнительных задач.
Несколько лет тому назад какой-то «левый блогер» не поленился провести определенную работу и раскопал, что в 90-х годах докеры при поддержке других предприятий, где трудились представители Рабочей партии России, проводили акцию «Российские грузы — в российские порты» с приостановкой работы и гудками. Раскопал и предъявил как факт «охранительства». Такие вот «левые».
И Семин в качестве «обвинения» приводит замечательный документ о неотложных мерах по сохранению и развитию отечественной экономики. Что не так в этом документе? Ведь он, в конце концов, не утеряет актуальности и когда к власти придет рабочий класс — социалистической экономика в одночасье не станет. Нельзя отделаться от мысли, что Семин действует в интересах тех, кто хотел бы уничтожить Россию, а тем самым и отодвинуть победоносное завершение мировой революции, начатое в Октябре 1917 года.
За столетия своего существования капитал накопил богатейший опыт пропаганды. В ней особое место занимает троцкизм — ведение борьбы с коммунистами с якобы, «истинно коммунистических», самых «р-р-революционных» позиций.
Рабочим надо участвовать в политической борьбе, а не писать колдоговоры — громогласно кричат провокаторы. Какую «политическую борьбу» предлагают они рабочим? Заступаться за хабаровского губернатора, которому предъявлены уголовные обвинения? Или помогать петербургским рестораторам, которые попытались подняться на «радикальный политический протест» за право проводить новогодние вечеринки в условиях пандемии? Рестораторов можно понять — они не хотят разоряться и скатываться в состояние нищеты, в котором большинство граждан России пребывают уже три десятка лет. Но рабочим-то зачем такая «политическая борьба» против «этой власти»? Что, «та власть», которую готовят «этой власти» на смену, будет лучше? Чем? Сколько буржуазных переворотов произошло на «постсоветском пространстве»? Где хоть один привел к лучшему?
«Нам истерические порывы не нужны» — писал В.И.Ленин — «Нам нужна мерная поступь железных батальонов пролетариата». И первый шаг этой мерной неотвратимой поступи — заключение при помощи коллективных действий прогрессивных колдоговоров на основной массе крупных предприятий. Одновременно с этим пройдет этап становления и окрепнет партия рабочего класса — его авангард.
Неграмотные же, несознательные рабочие могут быть втянуты хоть даже и в фашистский путч — вот где «радикальная политическая борьба» — не какой-то там колдоговор…
Как отличить коммуниста от троцкиста? Коммунист участвует в организации рабочего класса. Именно рабочий класс, а не какие-то отдельно взятые «коммунисты», говорит он, должен построить свое государство. Для этого рабочим необходимо учиться, постигая как теорию, так и практику классовой борьбы, в первую очередь, создавая прогрессивные колдоговоры, борясь за их заключение и выполнение.
Именно на этом поприще и надлежит, в первую очередь, работать коммунистам.
НАЗАД
|