|
|
В середине 60-х годов в военно-промышленных кругах СССР, имеющих отношение к производству и эксплуатации танков, возобладало мнение, что на вооружении должен стоять единственный тип танка, получивший название «основного». Это мнение основывалось на том, что научно-технический прогресс якобы позволил создать некий универсальный танк, обладающий вооружением и защитой тяжелого танка и, в то же время, массой и подвижностью среднего. Эта концепция нашла своё воплощение в танке Т-64А, принятом на вооружение в 1968 году.
Тем не менее, через 10 лет на вооружении Советской Армии стояло уже три «основных танка», близких по тактико-техническим характеристикам, но унифицированных лишь по вооружению, да и то частично. Этот феномен пытаются объяснить эгоизмом производящих эти танки заводов и личными амбициями отдельных руководителей в условиях ослабления централизованного управления. Но есть основания полагать, что у сложившейся ситуации были свои объективные причины.
Отечественный опыт производства и применения танков, начиная с периода Великой Отечественной войны, показывает, что целесообразно иметь на вооружении два типа танков — «основной танк» и «танк предельных параметров». Во время войны и в первые послевоенные годы эти танки выступали как «средний» и «тяжелый». Однако по мере развития противотанковых средств и связанным с этим усилением защиты, а также повышения мощности вооружения масса обоих типов танков может приближаться к естественному ограничению в 50–55 тонн. Параметры вооружения и защиты «танка предельных параметров» должны быть существенно выше, чем у «основного танка». Естественно, стоимость «танка предельных параметров» значительно превышает стоимость «основного» танка.
Главную нагрузку в период Второй мировой войны во всех воюющих армиях вынесли именно «средние» или «основные» танки, лучшим из которых заслуженно признан советский Т-34. Без этих танков, выпускавшихся в больших количествах, надежных, обладавших высокой подвижностью ведение успешных боевых действий было бы невозможно.
Как показала практика, для ведения успешных наступательных операций вовсе не обязательно, чтобы основной танк превосходил танки противника по условиям «дуэльного боя». Несмотря на превосходство советских Т-34 и КВ в 1941–1942 гг. противник проводил весьма успешные наступательные операции и сумел выйти к Москве и Сталинграду. На заключительном этапе войны превосходство в условиях «дуэльного боя» германских «Пантер» и «Тигров» над советскими Т-34, американскими и английскими танками не спасло Германию и ее союзников от разгрома.
В то же время отсутствие «танков предельных параметров» приводит к неоправданно высоким потерям. Так в ходе Курской оборонительной операции советские войска потеряли 1614 танков и САУ [1], в то время как противник — лишь 283 [2]. Это во многом объясняется отсутствием на тот момент у Красной Армии современных тяжёлых танков. Танк КВ, оставаясь «тяжёлым» по массе, имел слабое для борьбы с «Тиграми» и «Пантерами» орудие, аналогичное орудию среднего танка Т-34 и недостаточное для этого периода войны бронирование. Определенную роль сыграли тяжелые самоходные установки СУ-152, но их количество было очень ограниченным.
В результате мер, принятых советским руководством, в начале 1944 года в войска начал поступать ИС-2 — один из наиболее сильных танков Второй мировой войны. Его применение позволило повысить темпы наступательных операций и существенно сократить потери. Историк Михаил Барятинский пишет: «На завершающем этапе войны, каждому танковому корпусу придавался как минимум один танковый полк ИС-2, роль которых при штурме сильно укрепленных населенных пунктов в Германии и Восточной Пруссии трудно переоценить. 122-мм пушка как нельзя лучше подходила для уничтожения долговременных огневых точек. Одним фугасным снарядом ИС-2 проламывал пулеметный бронеколпак, бывший неуязвимым для 85-мм пушек и разносил вдребезги капитальную кирпичную кладку старинных зданий». Эффективен был ИС-2 и в противоборстве с тяжелыми танками и самоходными артиллерийскими установками противника. Тот же историк отмечает, что в ходе Висло-Одерской операции 80-й Отдельный Гвардейский тяжелый танковый полк с 14 по 31 января 1945 года уничтожил 19 танков и САУ врага, 41 артиллерийское орудие, 15 пулемётных гнёзд, 10 миномётов и 12 блиндажей. Из 23 участвовавших в боях машин ни одна не была безвозвратно потеряна [3].
Под воздействием опыта Великой Отечественной войны концепция комплектования бронетанковых войск двумя типами танков — массовым «основным» или «средним» танком и «тяжелым» танком или «танком предельных параметров» сохранилась в СССР до 60-х годов. При этом велась разработка ряда принципиально новых образцов «танков предельных параметров», из которых наиболее интересными были ИС-7 и четырехгусеничный «объект 279». Хотя эти машины и не пошли в серию, они позволили приобрести необходимый опыт в создании передовых для того времени узлов и агрегатов, что упрочило позиции советского танкостроения.
Однако на этом развитие концепции «танка предельных параметров» практически прекратилось, что сыграло негативную роль, ибо именно такой танк, выпускаемый относительно малой серией и стремящийся превосходить любой танк вероятного противника, и должен служить «полигоном» для отработки самых передовых конструкторских идей. В то же время благодаря самоотверженному труду конструкторов и рабочих «Уралвагонзавода» массовый «средний» танк Т-54–Т-55 постоянно наращивал свои возможности. С появлением танка Т-62 — результата глубокой модернизации танка Т-55, преимущества стоящего в те годы на вооружении Советской Армии «тяжёлого» танка Т-10М были во многом утрачены. Что также внесло свою лепту в формирование концепции «единого» «основного» танка.
А что за рубежом?
Имея неоправданно высокие потери средних танков М4 «Шерман» Соединенные Штаты Америки в самом конце войны приняли на вооружение тяжёлый танк М-26. И хотя в дальнейшем США неуклонно придерживались концепции «единого» танка (исключения, как М103, только подтверждают правило), их послевоенные танки, начиная с М-46 массой 44 тонны, являвшегося модернизацией тяжелого М-26, и кончая стоящим ныне на вооружении М-1А2, имеющим массу 62,5 тонны, являлись стремлением к воплощению концепции «танка предельных параметров».
Ещё более тяжёлые единые танки выпускались в Великобритании. Начиная с «Центуриона», уже первые образцы которого имели массу 48 тонн и до 62,5 тонного «Челленджер-2».
Созданные во Франции и ФРГ первые «единые» танки AMX-30 массой 36 тонн и Леопард-1 массой 40 тонн можно отнести к категории «средних». Выпуск «средних» танков Францией и Германией являлся весьма допустимым, ведь блок НАТО в целом располагал достаточным количеством «тяжелых» танков, производимых США и Великобританией. Однако современный французский танк Леклерк массой 55 тонн является, скорее, «танком предельных параметров». Так же как и Леопард-2 массой 62 тонны.
Ярко выраженным «танком предельных параметров» со своей спецификой является израильский танк Меркава, боевая масса последней модификации которого — Mk4 — доведена до 70 т.
Разумеется, боевые качества танка не определяются лишь его боевой массой. Неоспоримой заслугой советской школы танкостроения является умение минимизировать внутренний объём, что позволяет создавать машины, не уступающие по уровню защиты и вооружения гораздо более тяжёлым образцам, а то и превосходящие их. Но во всех развитых государствах танки подвергаются постоянной всесторонней модернизации, и, несмотря на отсутствие опыта боевого применения, можно уверенно сказать, что современные американские, английские, французские и германские танки обладают в условиях «дуэльного боя» преимуществом перед российским Т-90 массой 46,5 тонн. Не стоит повторять ошибок с танком Т-64, когда возведение в абсолют задачи создать «средний танк с параметрами тяжёлого» привело к огромным неоправданным затратам.
Таким образом, обладая гораздо большим, чем СССР и, тем более, нынешняя Россия, совокупным экономическим потенциалом, страны НАТО могут позволить себе производить исключительно «танки предельных параметров». При этом в каждой отдельной стране «основной» танк производится в относительно малом количестве, что позволяет своевременно внедрять все достижения научно-технического прогресса. Это стимулируется не только военной угрозой, но и конкурентной борьбой отдельных производителей танков за рынки сбыта в «третьих странах». В то же время совокупный танковый парк стран НАТО достаточен по количеству.
В результате приведенного краткого исторического обзора становятся ясны причины появления в СССР трёх типов «основного» танка. Харьковские танкостроители упорно держались за концепцию танка «по массе и подвижности — как у среднего, по вооружению и защите — как у тяжёлого». Хотя при этом, как писал выдающийся советский конструктор Н.Ф. Шашмурин, «Происходит процесс не универсализации, а практически потеря (растворение) основного типа танка, оставшегося в одиночестве против объективно развивающихся требований в диапазоне, который им не может быть охвачен»[4]. Доводка нового танка шла в Харькове с большим трудом, и, несмотря на огромные вложенные средства, харьковский Т-64А со своими модификациями так и не смог удовлетворить двум существенным параметрам основного танка: технологичности конструкции, являющейся залогом низкой стоимости при массовом производстве, выской надежности в эксплуатации и легкости создания гаммы машин различного назначения (БРЭМ, САУ и т.п.) на его базе.
Поэтому, когда встал вопрос о массовом производстве танков Т-64А на главном производителе танков СССР — Уралвагонзаводе, уральские танкостроители настояли на использовании в конструкции надежных, апробированных узлов и агрегатов. К наиболее крупным изменениям относятся применение двигателя семейства В-2, ходовой части «объекта 167», автомата заряжания собственной разработки. При этом тактико-технические характеристики незначительно снизились, а масса — возросла с 38 до 41 тонны. Получивший название Т-72, этот танк, стоящий на вооружении с 1973 года, является наиболее удачным воплощением массового «основного» танка, достойным наследником легендарного Т-34.
Кроме того в целях увеличения подвижности было принято решение проработать вариант установки на танк Т-64А газотурбинного двигателя. Газотурбинный двигатель для танка обладает рядом преимуществ перед дизелем:
меньшие масса и габариты при той же мощности;
быстрый запуск в условиях низких температур без необходимости предпускового подогрева;
упрощение управления танком за счёт прогрессивной тяговой характеристики и незаглохания при увеличении сопротивления движению;
отсутствие системы жидкостного охлаждения;
решение проблемы обогрева обитаемого отделения танка в условиях низких температур.
Но разработка силовой установки с ГТД, безотказно работающей в условиях транспортной машины — на переменных режимах в условиях тряски, запыленности и прочих воздействий, представляет собой сложнейшую инженерную задачу.
Задача установки газотурбинного двигателя в танк была успешно решена в Ленинграде совместными усилиями танкостроителей Ленинградского Кировского завода, НПО им. Климова и ВНИИТрансМаш. В 1976 году на вооружение был принят танк Т-80, отличающийся от харьковского прототипа не только силовой установкой, но и ходовой частью, способной выдерживать динамические нагрузки при возросших скоростях движения.
Вместе с тем повышение боевых свойств газотурбинного танка по сравнению с прототипом без малого десятилетней давности — танком Т-64А не соответствовало затраченным усилиям. Защита и вооружение остались практически без изменений, а в полной мере реализовать возросшую удельную мощность не позволили подвеска, ограниченная малой высотой обвода и архаичная система управления поворотом.
И это при том, что ленинградские танкостроители обладали уникальным опытом создания ряда «танков предельных параметров». А ведь можно было, отодвинув ограничение по массе до 50–52 тонн создать машину с качественно иными параметрами вооружения и защиты, сохранив, благодаря применению газотурбинной силовой установки в совокупности с современной трансмиссией, высокую подвижность. И используя возможности такого уникального промышленно-научного центра, каковым является Ленинград, наладить на Кировском заводе выпуск этих машин.
Благодаря достаточно малосерийному производству в такую машину могли бы своевременно вноситься изменения, отражающие последние достижения научно-технического прогресса. Ведь «узлы и системы силовой части танков предельных параметров могут и должны создаваться с учетом всех современных научно-технических возможностей и последующим внедрением наиболее целесообразных решений на основном, массовом типе танка, а также явиться основой для применения на машинах различного назначения — САУ, СПУ и др» [4]. Идущие, во многом стихийно, процессы подтверждают этот тезис. Система управления огнем танка Т-90 заимствована у танка Т-80У. Также на Т-80У были впервые применены системы «Штора» и «Арена», даже гусеница на Т-90 от танка Т-80. Ведь, что касается «основного» танка, то «учитывая ведущую роль и массовый характер производства и боевого применения, этот тип танков не может (не должен) претерпевать существенных изменений и, прежде всего, по элементам ходовой части и его весовой характеристики, в интересах стабильности производства, обеспечения требований эксплуатации в части надёжности и мобилизационной готовности промышленности» [4].
Современный российский основной танк — Т-90 надежен, обладает большим запасом хода, он «прощает» ошибки неквалифицированного экипажа. Главное преимущество Т-90 — низкие затраты на производство и эксплуатацию. Благодаря простоте и технологичности конструкции его массовый выпуск может быть развернут за короткое время. При этом Т-90 обладает достаточно высокими боевыми качествами.
Но чтобы отставание отечественных танков от мирового уровня не стало недопустимым, России необходим «танк предельных параметров». И разумным было бы применить на этом танке силовую установку с газотурбинным двигателем. Это обусловлено рядом причин.
Надежного, проверенного дизельного двигателя мощностью свыше 1000 л.с. в России нет и в ближайшее время не предвидится. Имеющийся же газотурбинный двигатель вполне реально довести до мощности 1800 л.с. и выше, оставаясь в прежних габаритах. Высокая удельная мощность в сочетании с качественной системой управления и современными средствами навигации и связи позволит поднять скорость движения колонн по шоссе до 70–80 км/ч и более. Движение с такой скоростью при соответствующих дистанциях существенно снизит уязвимость колонн как от засад, так и от тактического ядерного оружия. Рассуждения о невозможности управлять танком на высоких скоростях напоминают дискуссии конца XIX века о том, выдержит ли водитель «безлошадного экипажа» бешеную скорость 50 км/ч или же неминуемо сойдёт с ума.
Расход топлива газотурбинным двигателем в настоящее время существенно превышает таковой у дизеля. Но работы по снижению расхода топлива ГТД велись, и если бы не «провал 90-х», этот разрыв был бы существенно сокращён. Но даже в самых неблагоприятных условиях при совершении марша низкоквалифицированными водителями по плохим дорогам запас хода составляет не менее 150 км без дополнительных бочек. Для «танка предельных параметров» как «нижняя планка» это вполне допустимо. Необходимо добавить, что для применяемого с 1985 года на танках семейства Т-80 двигателя основным видом топлива является дизельное топливо. Кроме того вспомогательный энергоагрегат ГТА-18 позволяет свести до минимума расход топлива при боевой работе без движения машины.
Не следует забывать, что работа по совершенствованию танкового ГТД даст положительные результаты для его использования и в транспортных средствах народнохозяйственного назначения. За рубежом повышается интерес к использованию ГТД на городских транспортных средствах в силу практической нетоксичности выхлопа и малой шумности. Проявляют интерес к ГТД и потребители карьерных самосвалов, так как его применение снимает проблемы загазованности карьеров и необходимости непрерывной работы двигателя в зимнее время.
Из вышеизложенного следует вывод о необходимости возобновления мелкосерийного производства танков на Кировском заводе в Санкт-Петербурге с использованием имеющихся заделов.
Производству «танка предельных параметров» способствует ряд условий. Ленинград заслуженно считался одним из основных центров танкостроения Советского Союза. Этому способствовало уникальное сочетание современных машиностроительных предприятий, предприятий радиоэлектронной и оптической промышленности, ряда ведущих НИИ, ВУЗов. Возрождение этого центра в рамках инновационного развития России, основные положения которого изложены в Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года, позитивно скажется на развитии российской промышленности, высшего образования и науки в целом.
1. Гриф секретности снят: Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование / В.М.Андроников, П.Д.Буриков, В.В.Гуркин и др.; под общ. ред. Г.Ф. Кривошеева. — М.: Воениздат, 1993. 415 с.
2. Танковый удар. Советские танки в боях. 1942–1943: Сборник / А.Исаев, В.Гончаров, И.Кошкин, С.Федосеев, Д.Козырев; ред.-сост. В.Гончаров. — М.: «Яуза», «Эксмо», 2007 — 448 с.
3. Барятинский М. Советские танки в бою. От Т-26 до ИС-2. — М.: «Яуза», «Эксмо», 2007 — 352 с.
4. Н.Ф.Шашмурин. К вопросу о развитии отечественного танкостроения (по работам Кировского завода). Доклад. Ленинград, 1969 г. — 283 с.
И.М.Герасимов, кандидат технических наук,
доцент Санкт-Петербургского Политехнического университета
|
|